Фото: Tribeca
На прошлой неделе на фестивале «Трайбека» выступил Фрэнсис Форд Коппола: он рассказал, с какими проблемами, на его взгляд, сегодня столкнулась киноиндустрия, почему телевидение в прежнем смысле больше не существует и в каком новаторском формате снимет свой следующий проект.
Коппола говорил о многом: о цифровом кинопроизводстве («К сожалению, случилось то, чего я опасался: оно получило широкое распространение и теперь используется для создания фильмов о супергероях»), о состоянии киноиндустрии сегодня («Произошел раскол между так называемым студийным производством, в котором слишком много денег и в основном проекты-франшизы, и независимым кино, которое снимают наши очень талантливые молодые авторы; к ним можно отнести и Вуди Аллена; у них не так много денег и бюджеты ничтожные»), о переходном периоде в нашей культуре («Кажется, все наши институты меняются прямо на глазах: семья, журналистика, религия, политика; кто бы мог подумать, что политика станет настоящим реалити-шоу»).
В том числе, по словам Копполы изменилось и представление об искусстве кино: «Кино и телевидение теперь одно и то же. Замечательные длинные телесериалы, начиная с „Клана Сопрано“ и „Во все тяжкие“, — это фильмы, все они — кино. Нет больше „телевидения“ в прежнем смысле. Кино можно смотреть дома, можно смотреть в кинотеатре, а можно и там и там; оно может идти минуту или даже меньше, а может — 90 минут и больше».
Он рассказал и о том, что во время съемок «Крестного отца» еженедельно старался сделать все, чтобы его не уволили: «Я был очень напуган. У меня было трое детей — на самом деле двое, и один ребенок должен был вот-вот родиться. Когда это произошло, я снял его в „Крестном отце“: это была София... На съемках „Апокалипсиса сегодня“ мне тоже было страшно. Я взял в кредит 32 миллиона под 29%. Все, что у меня было на тот момент, я вложил в этот фильм. Мне было страшно, но я не знал, как иначе поступить, чтобы снять этот фильм».
1970-е были для Копполы золотой эрой кино: «Студии старались относиться к нам мудро», — но 1979 год стал концом этой эпохи: «После „Врат рая“ они забрали контроль себе. А сегодня режиссер — он кто? Великие, вроде Марти [Скорсезе] и Стивена [Спилберга], все еще стараются снимать личные фильмы, но они оказываются под большим давлением идеи, что нужно снимать коммерчески успешные фильмы». Поэтому Коппола стал работать реже. Он нашел новый источник доходов — сменил режиссуру на виноделие: «Благодаря всем вам, виноделие — очень выгодное занятие».
Но он не собирается оставлять режиссуру совсем. Уже пять лет он работает над проектом и подробно рассказал о нем: это будет длинный эпос о четырех поколениях одной итальянской семьи и, паралллельно, истории зарождения телевидения и идее его вездесущности. Он видит будущий проект не как игровой фильм или телесериал, а скорее нечто на стыке: это будет произведение в формате live cinema. По его мнению, это киноформат будущего: «Вы увидите нечто такое, что выглядит как прекрасный фильм, но при этом он будет сыгран вживую для вас». Он заметил, что сценарий проекта насчитывает 500 страниц, и сравнил его с пьесами Юджина О’Нила и «Будденброками» Томаса Манна.
Коппола прекрасно понимает, насколько невозможно, необъяснимо и иррационально это звучит, но тем не менее работает над проектом: «В своей карьере я всегда оказывался в ситуациях, когда делал что-то крупное и амбициозное. Сейчас я пытаюсь найти людей, которые смогут вложить средства в этот проект, как когда-то было с фильмом „Апокалипсис сегодня“. Истина заключается в том, что и тогда я не знал, как буду делать то, что обещал сделать. Когда я сказал, как я собираюсь разрушить деревни с вертолетов и сделать еще что-то подобное, я понятие не имел, как я буду это делать. Но шаг за шагом мы со всем разобрались». Коппола уже подготовил часть проекта во время работы в университетах — он называет это «концептуальными экспериментами». Режиссер собирается в течение следующих пяти лет продолжать их.
«Мне хорошо известно, что некоторые великие художники, например Теннесси Уильямс, пришли к успеху в молодости. Уильямс написал „Стеклянный зверинец“ и „Трамвай „Желание““, а потом всю жизнь страдал, что не смог превзойти себя же самого... В 65 лет я понял, что никогда больше не сниму фильм вроде „Крестного отца“, который будет иметь такую же сильную связь со зрителем. И я даже не вижу смысла пытаться. Поэтому я решил: если вам посчастливилось прийти к успеху очень молодым, вы должны как будто бы убить себя в художественной форме, а потом вернуться и снова учиться, открыть себя заново, снова работать, чтобы подняться... Так что я решил, что снова начну учиться».
Источники: Flavorwire, Indiewire, The Guardian